воскресенье, 29 марта 2015
The wider embrace, the easier to crucify.
"Do you love your guns?
Yeah!
God?
Yeah!
Gouvernment?
Fuck yeah!"
"The Love Song"
Marilyn Manson
Вчера снился идиотский сон, так как перечитал всяких криповых историй. Всякие телепомехи и разбитые окна, а потом какая-то бабка из пятидесятых годов - ну вот что за бред? Проснулся в пол седьмого, за час до будильника. А сегодня за 20 минут до него. Что-то со мной не так.
Нарисовал новую работу, точнее - закончил ее. Называется "Рождение Ангела". Шестипалая отрубленная рука летает над древесным пнем на фоне сине-фиолетового неба с кроваво-красными облаками. Сама работа очень маленького размера, что позволило ее быстро закончить.
Мой рассказ опубликовали в двух группах, и я теперь счастилив. Точнее, это не рассказ, а небольшая часть из романа, который потихоньку, деталь за деталью выходит из-под моего пера. Полностью продумал начало романа - все начнется с трупа, своеобразный флешбек. А потом будет развитие сюжета вперемешку с деталями дневника одной из главных героинь. В дневнике будут рассказываться истории о каждом (или почти о каждом) персонаже. Почти всегда это будет трагическая история. Уже доделываю вторую запись из дневника.
Завтра все будет хуже...
вторник, 17 марта 2015
The wider embrace, the easier to crucify.
"Я тыщу планов отложу
На завтра. Ничего не поздно.
Мой гроб еще шумит в лесу.
Он - дерево,
Он нянчит гнезда".
На завтра. Ничего не поздно.
Мой гроб еще шумит в лесу.
Он - дерево,
Он нянчит гнезда".
Франтишек Грубер
Все как-то тускло, серо.
12 марта умер один из моих любимых писателей - Терри Пратчетт. Смотрел телевизор, и стрельнуло мне почитать бегущую строку "писатель Терри Пратчетт", гласила она, а начало я не прочитал. И тут я подумал: "Небось помер". Моя внутрення Ванга не подвела меня - дядька Пратчетт умер. Радует то, что умер он в кругу семьи. "Смерть забрал лучшего" пестрил твиттер и прочие интернет-островки информации. А я как раз начал читать "Стража! Стража!" на английском.
Сегодня начал читать Чернышевского "Что делать?". Как я рад читать книгу на красивом русском языке конца 19 века. Хоть немного проблематично, но зато как я смогу разнообразить свою речь после прочтения этого романа. Сенеку решил пока не читать, так как после Ницше будет трудно его потянуть. А вот Чернышевского уже 60 страниц прочитал: хорошо пошел. Книгу эту я нарыл на Буккроссинге в универе своем, увидев ее, я сразу же схватил и запихнул к себе в сумку (Какая книга шикарная). Книжка довольно старенькая, 1958 года издания, но в этом весь кайф. Помню, как я читал "Собор Парижской Богоматери", так там книга на 4 года старше чем "Что делать?" - 1954. Возил ее в сумке, и боялся, чтобы она не развалилась.
Около месяца назад задали написать реферат по истории Украины. Дали две темы:
1. Революція Гідності (Евромайдан) глазами иностранных СМИ
2. Взляд на Вторую Мировую Войну со стороны заключенного в концлагерь или ребенка.
Великой Отечественной Войны я не перевариваю, так как ненавижу тематику войны, а вот писать на тему Евромайдана очень сложно. Будучи аполитичным, я сидел перед мониторм три часа, и так не написал ничего. Я рвал и метал, бился в припадке, что ничего не лезет в голову. И написать надо 10-15 страниц. Черт, вы смеетесь? Серьезно? Да у меня даже общее колличество произведений в прозе с трудом наберется, чтобы заполнить 15 страниц в Word. А тут реферат... Не знаю что писать.
У всех весенние любовные обострения, на улице собачьи ебли и источающие феромоны альфа-самцы, а я сижу в уголке и агонизирую.
Хочется упасть в обморок, чтобы все вокруг бегали и причитали: "О боже, что с тобой? Ты в порядке? Мы так беспокоились". Ебать, ребят, вот нехуй показывать свое лицемерие. Даже если меня замочит маньяк в подворотне - вам будет похуй. А показуха только показывает вашу мелочность и поверхностность. Хоть я и мудак и эгоист беспросветный, но вы лицемеры и лгуны, что намного хуже.
Обсуждение с людьми Сатаны и Гитлера ни к чему хорошему не приведут. Черт, почему все видят только негатив. Ну был Гитлер тираном, но зато Германия его обожала. Страна процветала. Немцы были довольны. Что еще может лучше показать гениальность политика? А на меня лишь косо посмотрели... Тю. Ограниченные идиоты. А вот Сатану они представляют как главного врага. Ну отлично, браво. К вашему сведению, сатанизм - самая демократичная религия, а вы же так стремитесь к гребаной демократии.
Аминь, суки!
четверг, 12 марта 2015
The wider embrace, the easier to crucify.
"В осонове любого творчества лежит сексуальный конфликт"
Зигмунд Фрейд
(Детали воспоминаний)
Начал писать роман. Полностью изменил композицию. Теперь это будет психологическая автобиография с элементами детектива, философии и психологии. Сборная солянка, так сказать.
Все таки Н. дала мне отличный толчок в этом деле. Если бы я с ней не пообщался, то лелеял бы свой роман очень долгие месяцы, а так она немного расшевелила меня. (Merci, mon ami!)
Купил себе вчера три книги: Вольтера, Сенеку и Аристотеля. Завтра еще куплю еще Сартра. Потрачу большую часть денег, но куплю, ибо очень хочу. По моему у меня some troubles. Хочу собрать большое собрание философов.
Нашел великолепную фразу на финском "kerta kaikkiaan", которая переводится как "раз и навсегда". Безумно красиво звучит.
Написал анализ поэмы "Беовульф". Разосрал все христианские отсылки в нем. Подумываю сочинить стих по мотивам этого произведения.
Пора спать. Аминь.
понедельник, 09 марта 2015
The wider embrace, the easier to crucify.
"Как хороши, как свежи будут розы,
Моей страной мне брошенные в гроб."
Игорь Северянин
"Классические розы"
Окружающая среда давит все сильнее и сильнее. Хочется забиться в дальний угол и рисовать - больше ничего мне не нужно. Потихоньку пишу свой рассказ. Собираюсь писать большой роман. Ходил сегодня в студию художниц одних и хоть как-то отвлекся от мирсокй суеты. Был art exchange, где все художники рисовали на одну тему, а потом кидали бумажки с именами в металлический барабан. в ходе этой лотереи каждый уходил с чьей-то работой. Мне досталась миленькая работа с мозгами в блендере: серьезно, мне очень понравилась она. Лучше б я туда пошел сам, так как предложил пойти вместе со мной моей знакомой из художественной школы, которая сейчас учится на дизайне в моем универе. Она привела с собой подругу, которая оказалась тихоней, не смотря на то, что у нее было выбрито пол головы (ну не укладывается у меня в голове такой образ и характер в одном человеке). Да, мне такие люди нравятся, но с ними было безумно нудно. Лучше б я сел за стол к остальным художникам, чем с этими двумя злобными монстрами. Сами хозяйки студии оказались очень приятными девочками, только меня смущала их еврейская фамилия. Ах, ну да - все это действо проходило в здании еврейской общины (огроменное здание на четыре улицы, в которое может переехать жить все начеление Израиля), рядом с нами за столом сидело два мужика: один взрослый бородатый еврей и парень лет двадцати, который, видимо, приехал из США. Так как разговаривал он только на английском языке. Общаться мне с ним не очень хотелось, ибо весь этот английский язык у меня уже в печенках сидит.
В ночь с седьмого на восьмое марта я общался по скайпу со своей одноклассницей (как я рад был ее видеть и слышать - спасибо ей за хороший вечер). Общался с ней с 21:-00 до 00:30. Получил уйму хорошего настроения. Был безумно рад, что она предложила встретиться, когда потеплеет и выбраться на набережную с бутылкой вина. Что может быть лучше компании с дорогим мне человеком и бутылки вина? Я вот не знаю. Именно она, Н., будет реальным прототипом одного из главных персонажей моего романа. Я ей сказал об этом, и она очень была польщена. Безумно не хватало ее общества. Она, пожалуй, была лучшим человеком, с которым я общался: у нас много общего почти во всем. Не даром я ее в какой-то мере даже люблю. К ней хочется прижаться и обнимать, не просто по дружески обнять, а по настоящему, без лицемерия и мерзкой еле-еле выжатой из себя улыбки, как это делают многие во время приветствия. Я, например, не лицемерю в лицо человеку, а подаю все как есть, без приукрашиваний. Если человек -дерьмо, то я и говорю, что он дерьмо. Если человек мне ничего не может дать в ответ на мое общение, то зачем такой человек нужен. Я художник и поэт - мне нужны чувства, ответные чувства, а все просто кидают в меня розы, думая, что я уже умер. Нет, ребята, это вы мертвы, вы даже не жили - вы мертворожденные эмбрионы, которые никогда не увидят своих опарышей и гнойных ран.
Единственное, а точнее единственная, кто помогла мне за эти дни - это Н., и я ей очень благодарен.
"Беги со мной, беги в Никуда,
Срывай своей рукой облака,
Как листья осенние желтые.
Я шлю свой привет издалека
В дремучие темные годы, века,
И свои ожидания томные.
Я хочу быть бездонной Вселенной,
Быстротечностью времени стать.
И в водах реки незабвенной
Тебя лишь одну вспоминать."
четверг, 26 февраля 2015
The wider embrace, the easier to crucify.
"К чему близки мы? Что там впереди?
Не ждет ли нас теперь другая эра?
И если так, то в чем наш общий долг?
И что должны мы принести ей в жертву?"
Иосиф Бродский
«Остановка в пустыне»
Серое небо. Дождь. Я проспал, и впопыхах принялся собираться
в университет. Если честно, то посещение сего казенного дома, этого рассадника знаний и ошибочных, в своем
большем числе, убеждений, меня не особо радовало. Учиться на английской филологии
не особо весело. Постоянное пребывание в женском коллективе меня начало
угнетать уже после первого месяца учебы здесь, то есть, уже в октябре месяце.
Когда я еще учился в художественной школе, то так же был в постоянном окружении
противоположного пола, но мне там нравилось, ибо там были люди, которые были на
одной волне со мной – они творцы. Совсем не важно, что я один из немногих, кто
продолжил творческую деятельность после окончания художественной школы. Но сам
факт, что я был в окружении коллег, которые были отличными собеседниками, а не
поглотительницами знаний и конструкций предложений с модальными глаголами
английского языка.
После первого месяца обучения в универе, я понял, что мой
уровень английского очень, ну просто о-о-очень мал по сравнению с остальными
студентами в моей группе, а если точнее сказать - студентками (два других парня не в счет). Началась очередная операция по уничтожению моей
самооценки. Я впал в небольшую депрессию и прекратил рисовать, так как мой мозг
был направлен только на усугубление моего положения. Но зато во время этого
душевного упадка появилось несколько весьма неплохих стихов, которыми я очень
горжусь сейчас. Как вы поняли, то с самооценкой у меня творятся очень странные
вещи: порой я выставляю себя гением, а иногда – полным ничтожеством. Наверное,
это моя плата за талант. Или талант – причина психологических проблем. Дядьки
Фрейда я рядом с собой не наблюдаю, так что более детально, увы, рассказать не
смогу.
В универе я смог завести только одного товарища, или как
можно точнее сказать – постоянного собеседника. Почему именно собеседника, я,
быть может, расскажу позже. Но заранее говорю, что в дружбу я не верю, это
абсурдная вещь, наверно такая же, как и любовь, но об этом потом.
Собеседником оказалась одна девушка, которая является такой
же отстраненной от социума персоной, как и я. Первое время мы отлично общались,
но потом эгоизм каждого из нас начал стараться доминировать над партнером. Мы оба
хотим брать, но не давать взамен чувства, и это стало основной проблемой нашего
взаимосуществования. Первое время, она начала испытывать теплое отношение ко
мне, но я обрубил все на корню, и не дал этому развития – я напрямую ей сказал,
что ищу собеседника, и ничего более. Ее зародыши чувств самоуничтожились и все
дальнейшее общение спокойно продолжило свой ход.
А теперь надо написать непосредственно про этот день, 26
февраля. Как я писал в начале, день был пасмурным, небо закрыли густые тучи, и
я проспал в универ. Перед этим, часов в 12 ночи я тщетно пытался скинуть
учебник немецкого языка себе на планшет. Компьютер начал выдавать ошибки, и я
плюнул на все это дело – просто скинул две серии сериала «Твин Пикс» и
отправился спать в обнимку со своей кошкой. По приезду в универ я успел
повозмущаться на климатические условия и посмотреть половину серии «Твин Пикс».
Первой парой был немецкий язык, а так как учебника у меня не было (спасибо
компьютеру и его ошибкам), я сидел с А., которая и есть моим постоянным
собеседником. Да простят меня все эмансипированные девушки, так как я назвал
ее, так сказать, должность, в мужском роде. Да насрать короче. Я начал говорить
ей, что экран ее телефона слишком быстро гаснет, и увеличил время ожидания
экрана. Она решила вызвериться на меня, потом слово за слово, и я послал эту
идиотку ко всем чертям – ибо нехуй, как говорится. На следующей паре я сел
отдельно от нее, да и она сама не хотела садиться со мной. Увидев, что я прошел
мимо нее, она сопроводила меня осуждающим взглядом и уселась впереди меня,
чтобы я наблюдал ее спину. А может она хотела, чтобы я всадил ей кинжал в
спину. Она довольно часто просила меня пристрелить или убить ее каким-нибудь
другим образом, оправдывая свои слова тем, что устала от всего вокруг. Было
практическое занятие по зарубежной литературе, которая была, пожалуй, моим
любимым предметом в универе. Прочитав прошлым вечером информацию о Беовульфе, я
блистал своим красноречием, в то время как остальные просто читали текст по
бумажкам.
После окончания занятия я вышел из аудитории, и даже не
глянул на А. Включив себе Guns N’ Roses на
планшете, я надел наушники и пошел на трамвайную остановку. Уже подъезжая к
центру города, случилась очередная проблема – разошлась молния на куртке. Я
сидел в трамвае, и дергал эту чертову молнию, словно у меня был приступ
эпилепсии. Сидящая напротив меня девушка с недопониманием смотрела на мои
попытки укротить молнию, и видимо ждала развития событий. И они не заставили
себя долго ждать – молния сказала мне «иди нахуй, тупой лох», и собачка выпала
из молнии. Мо-ло-дец…
Я зашел в магазин и купил себе пачку крекеров, которые я
последнее время начал уж чересчур часто есть, а потом пошел на маршрутку,
которая умчит меня домой. Но как только я вышел из маршрутки, я увидел своего
знакомого, которого раньше я считал своим лучшим другом, но потом наши
отношения превратились в ад и я их прекратил. Перейдя дорогу, я подбежал к нему
и набросился ему на спину с воплем «Р.» (имя писать не буду, так как это будет
некультурно с моей стороны по отношению к нему). Он повернулся и сказал «О,
привет. Ты на маршрутку?». Я ответил «да», и надеялся на хоть какой-то
разговор, но мои ожидания были смяты как лист бумаги и выброшены в мусорник. Он
сказал, что рад был видеть меня и пошел к маршрутке, которую он словил. Я
ответил, что тоже был рад, и засветился сияющей идиотской улыбкой. Только потом
я понял, что я идиот, так как столько раз себе талдычил, что надо прекратить
любое общение с Р. Я начал себя упрекать и слегка приуныл. А почему я говорил
себе о том, что надо прекратить с ним общение, я напишу позже, так как запись
за сегодняшний день будет уж слишком большой. Хотя она и так уже слишком
большущая получается. Ну да ладно, не важно.
Сев в маршрутку, я жадно поглощал крекеры и шумел их целлофановой
упаковкой, что наверняка раздражало многих пассажиров, но мне было наплевать,
так как я хотел есть. Я включил серию «Твин Пикс» у себя на планшете и принялся
смотреть это гениальное творение кинематографа со всеми его «wrapped in plastic», «fire, walk with me» и контуженым на всю голову агентом Купером. Рядом со мною сел
миловидный парень, который достал прозрачную папку с книгой «Песни ансамбля
Битлз», которая буквально рассыпалась от старости. Потом он на некоторое время
уставился с интересом в мой планшет. А потом начал ковырять переднее сиденье
своими длинными ногтями (видимо он гитарист, раз у него длинные ухоженные
ногти). Но эти его ковырялки начали меня раздражать, и я потерял дальнейший
интерес к нему. Когда пришло время крикнуть водителю, чтобы он остановил на
моей остановке, я завопил «На Глинки остановите!». Вышел в проход маршрутки и
начал продвигаться через толпу людей к выходу. Поняв, что маршрутка слишком
долго едет, ибо уже должна быть моя остановка. Я повторил, чтобы водитель
остановил на улице Глинки, которая сейчас, кстати, носит имя Бестужева, а
название Глинки заменили после присоединения моего района к городу, чтобы тот
стал городом миллионником. А улица Глинки уже была, и поэтому было решено, что
проще поменять название улицы на окраине, чем в самом центре города. Так вот,
лирическо-историческое отступление завершено. Я понял, прозевал свою остановку
и крикнул водителю «Я же просил на
Глинки!». Спросивши у пассажиров, не проехал ли я свою остановку, те ответили,
что проехал. «Суки!» подумал я, и обратился к толпе: «Хоть кто-то бы сказал,
что просили остановить на Глинки». Водитель пробурчал, мол, надо было громче
говорить об остановке и остановил маршрутку. А я такой суперстар с расстегнутой
курткой, ибо она, блядь, со сломанной молнией, пошел по грязной дороге к себе
домой.
Как. Я. Устал.
Ну и к чему я близок? Что там впереди?
в университет. Если честно, то посещение сего казенного дома, этого рассадника знаний и ошибочных, в своем
большем числе, убеждений, меня не особо радовало. Учиться на английской филологии
не особо весело. Постоянное пребывание в женском коллективе меня начало
угнетать уже после первого месяца учебы здесь, то есть, уже в октябре месяце.
Когда я еще учился в художественной школе, то так же был в постоянном окружении
противоположного пола, но мне там нравилось, ибо там были люди, которые были на
одной волне со мной – они творцы. Совсем не важно, что я один из немногих, кто
продолжил творческую деятельность после окончания художественной школы. Но сам
факт, что я был в окружении коллег, которые были отличными собеседниками, а не
поглотительницами знаний и конструкций предложений с модальными глаголами
английского языка.
После первого месяца обучения в универе, я понял, что мой
уровень английского очень, ну просто о-о-очень мал по сравнению с остальными
студентами в моей группе, а если точнее сказать - студентками (два других парня не в счет). Началась очередная операция по уничтожению моей
самооценки. Я впал в небольшую депрессию и прекратил рисовать, так как мой мозг
был направлен только на усугубление моего положения. Но зато во время этого
душевного упадка появилось несколько весьма неплохих стихов, которыми я очень
горжусь сейчас. Как вы поняли, то с самооценкой у меня творятся очень странные
вещи: порой я выставляю себя гением, а иногда – полным ничтожеством. Наверное,
это моя плата за талант. Или талант – причина психологических проблем. Дядьки
Фрейда я рядом с собой не наблюдаю, так что более детально, увы, рассказать не
смогу.
В универе я смог завести только одного товарища, или как
можно точнее сказать – постоянного собеседника. Почему именно собеседника, я,
быть может, расскажу позже. Но заранее говорю, что в дружбу я не верю, это
абсурдная вещь, наверно такая же, как и любовь, но об этом потом.
Собеседником оказалась одна девушка, которая является такой
же отстраненной от социума персоной, как и я. Первое время мы отлично общались,
но потом эгоизм каждого из нас начал стараться доминировать над партнером. Мы оба
хотим брать, но не давать взамен чувства, и это стало основной проблемой нашего
взаимосуществования. Первое время, она начала испытывать теплое отношение ко
мне, но я обрубил все на корню, и не дал этому развития – я напрямую ей сказал,
что ищу собеседника, и ничего более. Ее зародыши чувств самоуничтожились и все
дальнейшее общение спокойно продолжило свой ход.
А теперь надо написать непосредственно про этот день, 26
февраля. Как я писал в начале, день был пасмурным, небо закрыли густые тучи, и
я проспал в универ. Перед этим, часов в 12 ночи я тщетно пытался скинуть
учебник немецкого языка себе на планшет. Компьютер начал выдавать ошибки, и я
плюнул на все это дело – просто скинул две серии сериала «Твин Пикс» и
отправился спать в обнимку со своей кошкой. По приезду в универ я успел
повозмущаться на климатические условия и посмотреть половину серии «Твин Пикс».
Первой парой был немецкий язык, а так как учебника у меня не было (спасибо
компьютеру и его ошибкам), я сидел с А., которая и есть моим постоянным
собеседником. Да простят меня все эмансипированные девушки, так как я назвал
ее, так сказать, должность, в мужском роде. Да насрать короче. Я начал говорить
ей, что экран ее телефона слишком быстро гаснет, и увеличил время ожидания
экрана. Она решила вызвериться на меня, потом слово за слово, и я послал эту
идиотку ко всем чертям – ибо нехуй, как говорится. На следующей паре я сел
отдельно от нее, да и она сама не хотела садиться со мной. Увидев, что я прошел
мимо нее, она сопроводила меня осуждающим взглядом и уселась впереди меня,
чтобы я наблюдал ее спину. А может она хотела, чтобы я всадил ей кинжал в
спину. Она довольно часто просила меня пристрелить или убить ее каким-нибудь
другим образом, оправдывая свои слова тем, что устала от всего вокруг. Было
практическое занятие по зарубежной литературе, которая была, пожалуй, моим
любимым предметом в универе. Прочитав прошлым вечером информацию о Беовульфе, я
блистал своим красноречием, в то время как остальные просто читали текст по
бумажкам.
После окончания занятия я вышел из аудитории, и даже не
глянул на А. Включив себе Guns N’ Roses на
планшете, я надел наушники и пошел на трамвайную остановку. Уже подъезжая к
центру города, случилась очередная проблема – разошлась молния на куртке. Я
сидел в трамвае, и дергал эту чертову молнию, словно у меня был приступ
эпилепсии. Сидящая напротив меня девушка с недопониманием смотрела на мои
попытки укротить молнию, и видимо ждала развития событий. И они не заставили
себя долго ждать – молния сказала мне «иди нахуй, тупой лох», и собачка выпала
из молнии. Мо-ло-дец…
Я зашел в магазин и купил себе пачку крекеров, которые я
последнее время начал уж чересчур часто есть, а потом пошел на маршрутку,
которая умчит меня домой. Но как только я вышел из маршрутки, я увидел своего
знакомого, которого раньше я считал своим лучшим другом, но потом наши
отношения превратились в ад и я их прекратил. Перейдя дорогу, я подбежал к нему
и набросился ему на спину с воплем «Р.» (имя писать не буду, так как это будет
некультурно с моей стороны по отношению к нему). Он повернулся и сказал «О,
привет. Ты на маршрутку?». Я ответил «да», и надеялся на хоть какой-то
разговор, но мои ожидания были смяты как лист бумаги и выброшены в мусорник. Он
сказал, что рад был видеть меня и пошел к маршрутке, которую он словил. Я
ответил, что тоже был рад, и засветился сияющей идиотской улыбкой. Только потом
я понял, что я идиот, так как столько раз себе талдычил, что надо прекратить
любое общение с Р. Я начал себя упрекать и слегка приуныл. А почему я говорил
себе о том, что надо прекратить с ним общение, я напишу позже, так как запись
за сегодняшний день будет уж слишком большой. Хотя она и так уже слишком
большущая получается. Ну да ладно, не важно.
Сев в маршрутку, я жадно поглощал крекеры и шумел их целлофановой
упаковкой, что наверняка раздражало многих пассажиров, но мне было наплевать,
так как я хотел есть. Я включил серию «Твин Пикс» у себя на планшете и принялся
смотреть это гениальное творение кинематографа со всеми его «wrapped in plastic», «fire, walk with me» и контуженым на всю голову агентом Купером. Рядом со мною сел
миловидный парень, который достал прозрачную папку с книгой «Песни ансамбля
Битлз», которая буквально рассыпалась от старости. Потом он на некоторое время
уставился с интересом в мой планшет. А потом начал ковырять переднее сиденье
своими длинными ногтями (видимо он гитарист, раз у него длинные ухоженные
ногти). Но эти его ковырялки начали меня раздражать, и я потерял дальнейший
интерес к нему. Когда пришло время крикнуть водителю, чтобы он остановил на
моей остановке, я завопил «На Глинки остановите!». Вышел в проход маршрутки и
начал продвигаться через толпу людей к выходу. Поняв, что маршрутка слишком
долго едет, ибо уже должна быть моя остановка. Я повторил, чтобы водитель
остановил на улице Глинки, которая сейчас, кстати, носит имя Бестужева, а
название Глинки заменили после присоединения моего района к городу, чтобы тот
стал городом миллионником. А улица Глинки уже была, и поэтому было решено, что
проще поменять название улицы на окраине, чем в самом центре города. Так вот,
лирическо-историческое отступление завершено. Я понял, прозевал свою остановку
и крикнул водителю «Я же просил на
Глинки!». Спросивши у пассажиров, не проехал ли я свою остановку, те ответили,
что проехал. «Суки!» подумал я, и обратился к толпе: «Хоть кто-то бы сказал,
что просили остановить на Глинки». Водитель пробурчал, мол, надо было громче
говорить об остановке и остановил маршрутку. А я такой суперстар с расстегнутой
курткой, ибо она, блядь, со сломанной молнией, пошел по грязной дороге к себе
домой.
Как. Я. Устал.
Ну и к чему я близок? Что там впереди?
The wider embrace, the easier to crucify.
Порой мне кажется, что мир сошел с ума. Или это я чересчур
сумасшедший для него. В любом случае, моя жизнь развивается вне социальных
связей. Я растрачиваю свою энергию на живопись и писательство, а людей вижу
только как персонажей, которых можно впихнуть в свое произведение, да и перед
этим я дам им новое имя и тщательно отшлифую наждачной бумагой – глубже копну,
чтобы выявить скрытые помыслы, тем самым еще больше подчеркнув ничтожность и
незначительность существования. Сей дневник будет своеобразным черновиком,
блокнотом, куда я буду записывать свои идеи, переживания и различные отзывы на
события, происходящие со мной и в моем окружении. Своеобразный часослов,
повесть временных лет имени меня, который станет моими мемуарами. Быть может,
сие творение станет отдельным произведением, своеобразной автобиографией,
которая будет показывать мои самые сокровенные переживания, хотя некоторые из
них может никто никогда и не узнать.